Теперь я понимаю значение ее слов. Все идет своим чередом, а мне нужно смириться с ходом вещей и тоже двигаться дальше.
Омыв руки и рот, я направилась к алтарю и бросила монетку в ящик для подношений. Затем, позвонив в колокол два раза, начала молиться. Я молила богов об освобождении.
На сей раз на табличку эма я написала заветные желания, которые придумала только сейчас, но этого мне показалось мало. Поразмыслив, я купила еще одну деревянную дощечку. Считается, что после ее сжигания боги получат твою весточку и исполнят просьбу.
Я не знала, насколько сильно это противоречит законам природы, но на второй табличке написала послание для мамы и папы.
«Я очень скучаю. Надеюсь, мы еще увидимся».
Выходя из ворот тории, я обнаружила, что уже смеркается и город вот-вот расцветится разноцветными рекламными огнями.
Телефон завибрировал в кармане куртки. Я вытащила мобильный.
– Айуми, – раздался голос Такуми. – Я тебя не отвлекаю?
– Нет, все хорошо. Что-то случилось? – спросила я.
– Тебе нужно кое с кем встретиться. Сможешь подъехать в чайный домик?
– Я сейчас далеко, – ответила я, прикидывая, сколько времени может занять дорога.
– Ничего страшного, я могу тебя забрать, какой адрес?
– Храм Мэйдзи-дзингу.
* * *
Навигатор показывал сорок пять минут езды до окия, во рту пересохло, и я попросила Такуми остановиться у заправки, чтобы купить кофе. Если честно, мне еще хотелось забежать в уборную и поправить макияж. Удостоверившись, что не выгляжу заплаканной, я вернулась к машине с двумя большими порциями латте.
– Спасибо, – сказал Такуми, взял у меня кофе и поставил в подстаканник на подлокотнике кресла. – Ты сегодня молчаливая, о чем думаешь?
– Ни о чем, пожалуйста, следи за дорогой, – попросила я, хотя знала, что в том нет никакой нужды.
– Нет настроения? У тебя… как вы их называете, красные дни?
– Такуми-сан, еще одно слово, и вы точно отправитесь в прачечную, а кофе очень горячий, – пригрозила я и засмеялась. – Меня давно мучает один вопрос.
– Я слушаю. – Такуми бросил на меня быстрый взгляд.
– Как ты узнал, что я интересуюсь гейшами? Мое исследование было посвящено как раз этой теме.
– Никак, – хмыкнул он, а я заметила, что на его щеках появились ямочки. – Простое стечение обстоятельств.
В салоне пахло приятным ароматизатором. Что-то цитрусовое, наверное лимон, но вперемешку с кофейным ароматом получилось нечто тошнотворное.
– В твоей машине воняет, – проворчала я, стараясь, чтобы это прозвучало максимально обидно.
– Ты когда-нибудь бываешь довольной? – спросил Такуми, повернув голову и просияв ослепительной улыбкой. Зубы у него были белоснежные, а ямочки на щеках стали глубже. – Я тебе говорил, что ты еще красивее, когда злишься?
Он что, шутит? Сейчас в зеркале напротив я видела, как мое лицо становится пурпурным.
– Хватит, – запротестовала я. – Хватит.
– Что не так, Айуми? – Такуми был совершенно спокоен и продолжил смотреть на дорогу как ни в чем не бывало.
– Твои комплименты, предупредительные жесты, мне нет до этого дела, понимаешь? Я думаю, твоя невеста не одобрила бы твое поведение.
Мне показалось, что время замедлило ход и лишь движения маленькой статуэтки кота манэки-нэко, машущего лапкой на приборной панели, разбавляли неловкую тишину. Выражение лица Такуми стало сумрачным, но только на секунду. Работа явно научила его держать эмоции под контролем, независимо от ситуации. Однако от меня не укрылось, как капля пота стекала по его шее к воротнику рубашки. Тем не менее мужчина сохранил маску невозмутимости.
Наконец он произнес:
– Айуми, не вынуждай меня останавливать машину. Ведь если мне станет грустно, придется поцеловать тебя в губы, ты не забыла?
– Какая я дура, – прошептала я, понимая, что, пока работаю у него, он будет припоминать мне это каждый раз при всяком удобном случае.
Такуми не стал отпираться, значит, это правда: у него есть невеста. Но теперь я терялась в догадках. Чем вызваны приливы флирта?
Ах да, я же серая мышка, которая возьмется за какую угодно работу, ей бы лишь заработать деньжат в другой стране. Поэтому ей можно крутить и вертеть как заблагорассудится.
– Но ты не объяснил причину… зачем везешь меня в чайный домик в мой официальный выходной?
Вместо ответа Такуми коснулся моего колена теплой рукой. По телу прошлась дрожь, а ноги покрылись гусиной кожей, которую стало видно через тонкие колготки.
Мужчина поглаживал меня по колену кругообразными движениями, не отрывая взгляда от дороги. Меня обдало жаром, а в самом низу живота появилось приятное ощущение. Еще мгновение назад я бы оттолкнула Такуми, но непритязательная ласка почти полностью меня парализовала.
– Прошу… прекрати, – прерывисто проговорила я.
– В другой раз моя рука может подняться гораздо выше, – ответил он, но послушался.
23. Айуми
Такуми не стал заходить в чайный дом, ссылаясь на незаконченные дела в офисе. Неудивительно, что, едва машина скрылась за углом, я пожелала прибить мужчину, а потом засунуть тело в багажник.
Хотелось ли мне растянуть влажные пять минут в автомобиле? Возможно, но сейчас это было неважно.
Когда я узнала, что со мной решил пообщаться отец Такуми, мне стало не по себе. Однако Такуми убедил меня, что его папа хочет познакомиться со мной и понять, насколько сильно он может доверять новенькой секреты окия.
Могло показаться, что домик пустовал: такая здесь царила тишина.
Осторожно ступая по татами, я перемещалась из одной комнаты в другую, пока не почувствовала слабый запах зеленого чая. Матча. А после я обнаружила и отца Такуми.
Седые волосы, идеальная осанка, но под глазами я заметила синяки. Отец Такуми сидел за низким столиком. Он поднес к лицу пиалу и вдыхал аромат молодых чайных листьев, растертых в порошок.
При виде меня пожилой мужчина привстал, опираясь на трость.
– А вы Айуми, верно? Проходите, – сказал он хрипловатым голосом, приглашая меня сесть. – Вы можете обращаться ко мне как к Ито-сану.
– Здравствуйте, Ито-сан, – отозвалась я, устраиваясь на татами и предварительно не забывая вежливо поклониться.
На столике я увидела сладости омогаси, которые подаются как раз перед началом церемонии, чтобы не пить чай на голодный желудок и не испортить удовольствие от процесса.
– Не хотите заварить чай? Наверняка вы каждый день смотрите, как наши ученицы практикуются в традиционном мастерстве?
Голос был ровным и спокойным, но я сразу же услышала нотки пренебрежения, и мое общее впечатление об отце Такуми мгновенно испортилось.
В такт собственному дыханию и под пристальным взором мужчины я начала приготовление густого зеленого чая. Засыпав немного порошка матча в простую глиняную чашу, я залила его кипятком и принялась равномерно помешивать содержимое бамбуковым венчиком до появления светло-зеленой непрозрачной пены.
Ито-сан сохранял неподвижность и не сводил с меня взгляда, наблюдая за моими действиями. Когда требуемая консистенция была достигнута и чай был готов, я с поклоном передала чашу отцу Такуми.
Он сделал пару глотков, и его лицо на мгновение просветлело. Я даже предположила, что настроение пожилого мужчины улучшилось.
– Вы молодец, Айуми, чай получился очень вкусным, почти лучший, который я когда-либо пробовал, – сказал он, возвращая мне чашу, а я мысленно поблагодарила Такуми, который заставил меня переступить через себя и приготовить чай.
Но что-то в голосе отца Такуми не давало мне поверить ему на слово. Я чувствовала в нем явное притворство.
Внутри все сжалось, и мне ужасно захотелось, чтобы встреча поскорее закончилась. Ито-сан продолжал смотреть мне в лицо, а я не знала, что и думать.
Но игра в гляделки не продлилась долго.
